Способ расположения языкового материала в Словаре В.И.Даля

В.И.Даль считал, что алфавитный способ расположения слов "крайне туп и сух", ибо "самые близкие и сродные речения... разносятся далеко врозь и томятся тут и там в одиночестве; всякая живая часть речи разорвана и утрачена; слово, в котором не менее жизни, как и в самом человеке, терпнет и коснеет; одни и те же толкования должны повторяться несколько раз; читать такой словарь нет сил, на десять слов ум притупеет и голова вскружится, потому что ум наш требует во всем какой-нибудь разумности, постепенности и последовательности"

Но и корнесловный способ расположения слов не устраивал В.И.Даля. Он писал: "Второй способ коренсловный, олчень труден на деле, при всем том основан на началах щатких и темных, где без натяжек и произвола не обойдешься; сверх того порядок корнесловный, при отыскивании слов, предполагает в писателе и читателе не только разные познания, но и одинаковый взгляд и убеждения, начсет отнесения слова к тому или другому корню..."

Поэтому В.И.Даль выбрал нечто среднее между азбучным и корнесловным словарями: "Вот тот порядок, то устройство словаря, на которое составитель решился: собрать по семьям или по гнездам все очевидно сродственные слова, устранив однако же предложные (приставочные — Т.В.) и те производные, в которых изменяются первоначальные буквы; это попытка на способ средний, между голословным и корнесловным словарями".

Материал располагался не по алфавиту, а по гнездам, в соответствии со cловообразовательными и семантическими (а иногда и этимологическими) связями родственных слов. Такой принцип подачи материала, по мнению В.И.Даля, позволяет вскрыть действующие правила и законы русского словообразования. Это было крайне важно для автора Словаря, так как именно с учетом законов русского словообразования он образовывал свои собственные слова, которые должны были стать конкурентами иноязычным словам.

В результате слова одного и того же гнезда у В.И.Даля оказались на разные буквы. Например, гнездо мазать включает мазанить (твер.), мазывать, мазнуть, мазанье и др. даны на М (мазать). В то же время приставочные производные описываются в соответствии с алфавитным местом каждой приставки: вмазать, вмазнуть и др. (искать на букву В); домазать, домазнуть, домаз, домазка и др. (на Д) и т. п.

Стоит отметить, что в исследовательской лексикографической практике такой способ представления материала использовался в первых трех томах семнадцатитомного словаря современного русского языка (БАС-17) и был признан неудачным.

У современных лексикографов есть и другие претензии к словарным статьям. Так, В.И.Даль использовал только один способ объяснения значений — подбор синонимов, не всегда точных. В частности, слово малый В.И.Даль объясняет с помощью таких слов: зап. мнейший, сев. малеющий; небольшой, невеликий; короткий, низкий; узкий, тесный; молодой, недоросший; негодный по короткости своей и др.

Поверхностными и недостаточно четкими являются в Словаре грамматические пометы, которым В.И.Даль не придавал особого значения, скептически относясь к русской грамматике.

При подготовке этого текста автор опирался на статью А.Н.Тихонова «Далевский способ гнездования однокоренных слов и русская лексикография» в сб. «В.И.Даль и Общество любителей российской словесности» (Спб., 2002) и учебник Н.М.Шанского «Лексикология современного русского языка» (М., 1972)

Народный язык

• Как вы думаете, чем отличается народный язык В.И.Даля от языка художника Крысакова из рассказа Аркадия Аверченко "Народный дом"?  Попытайтесь найти  в словаре В. И. Даля слова, используемые Крысаковым. О каком явлении пишет А. Аверченко?

Народный дом

Когда Мифасов и я собрались ехать в Народный дом — к нам пристал и художник Крысаков:

— Возьмите меня!

— А зачем?

— Да ведь вы едете в Народный дом?..

— Ну?

— А я знаток народных обычаев, верований и всего вообще народного быта. Кроме того, я знаток русского языка.

Последнее было бесспорно. Стоило только Крысакову встретиться с извозчиком, маляром или оборванным мужичком, собирающим на погорельцев, — Крысаков сразу вступал с ними в разговор на самом диковинном языке:

— Пожалуйте, барин, отвезу.

— А ты энто, малый, не завихляешься-то ничего такого, вобче? По обыкности, не объерепенишься?

Извозчик с глубоким изумлением прислушивался к этим словам:

— Чего-о-о?

— Я говорю: шелометь-то неповадно с устатку. Дык энто как?

— Пожалуйте, барин, отвезу, — робко лепетал испуганный такими странными словами извозчик.

— Коли животина истоманилась, — веско возражал Крысаков, — то не навараксишь, как быть след. Космогонить-то все горазды на подыспод.

— Должно, немец, — печально бормотал ущемленный плохими делами Ванька и гнал свою лошаденку подальше от затейливого барина.

А Крысаков уже подошел к маляру, лениво мажущему кистью парадную дверь, и уже вступил с ним в оживленный разговор.

— Выхмарило сегодни на гораздое вёдро.

— Эге, — хладнокровно кивал головой маляр, прилежно занимась своим делом.

— А на вытулках не чемезишься, как быть след.

— Эге, — бормотал маляр, стряхивая краску с кисти на бариновы ботинки.

— То-то. Не талдыкнут, дык и гомозишься не с поскоку.

— Эге.

Потом Крысаков говорил нам:

— Надо с народом говорить его языком. Только тогда он не сожмется перед тобой и будет откровенен.

Вот почему мы взяли с собой Крысакова. Я хочу открыть Америку:

— Читатели! Вы все, в ком еще не заглохла жажда настоящей жизни, любовь к настоящему простому, ясному человеку, стремление к искреннему веселью и непосредственной радости, — сходите в Народный дом, потолкайтесь в толпе.

«Действительно, открыл Америку», — подумает кто-нибудь, пожав плечами.

Нечего пожимать плечами. Большинство читателей «Нового Сатирикона» в Народном доме ни разу не было, и я, как новый Колумб, уподобив читателей «Нового Сатирикона» испанцам, предлагаю им новую, только что открытую мною страну — Народный дом.

Всякий испанец поблагодарит меня, если ему взбредет в голову, на основании этих строк, потолкаться по обширной территории Народого дома.

Крысаков, по крайней мере, пришел в восторг.

— Какой простор! Какие милые, славные лица… Вот он, настоящий русский народ. И какое искреннее веселье!

Тут же он заговорил с одним парнем, восхищенно глазевшим на измазанных мелом клоунов:

— Энто, стало быть, скоморошество вдругорядь причинно и изничтожению кручинушки, котора, как змея злоехидная, сосет-томит молодецкую грудь… Взираешь на таку посмеху, да и только тряхнешь кудрями.

Действительно, у парня на лице выразилось сильнейшее желание тряхнуть кудрями — только не своими, а крысаковскими.

— Ты чего ко мне привязался, — сказал парень очень угрюмо, — я ж тебя не трогаю.

— Ничего, ничего, не обижайся, — примирительно сказал Мифасов, покрутив за спиной Крысакова пальцем около лба. — Не бойся, милый; он добрый.

— Вот смотри, что значит наметавшийся глаз, — шепнул мне Крысаков. — Стоило только поговорить мне с ним две минуты, как я уже знаю, кто он такой… Он полотер!

— Вы полотер? — спросил Мифасов парня.

— Нет, — общительно сказал парень. — Я газетчик. Газетами торгую.

— Но, может быть, вы газетами торгуете просто так… изредка… для удовольствия? — с некоторой надеждой спросил Крысаков.

— Кой черт для удовольствия! С восьми утра до восьми вечера не очень-то постоишь для удовольствия.

— Ага! Но вы, вероятно, все-таки изредка натираете полы? Так, знаете, просто, для практики.

— Да чего ж их натирать-то? — удивился парень.

— Ну, просто так… У себя в квартире, а? Паркет, а? Знаете, такой… квадратики.

Парень с сожалением поглядел на Крысакова, сочувственно кивнул нам головой и отошел.

Полный текст рассказа читайте здесь.

Владимир Иванович Даль. "Словарь живого великорусского языка". Состав словаря

,

В.И.Даль. Художник В.Г.Перов

Словарь В.Даля явился результатом многолетней работы замечательного русского подвижника: начав работу юношей, он продолжал её до самой смерти.

Словарь  включает около 200 тысяч слов и не является нормативным, т.е. претендует на отражение всего лексического богатства русского языка, как того, что соответствует нормам словоупотребления, так и того, что литературным не является.

В своей работе В. Даль опирался на предшествующие словари: известный уже нам «Словарь Академии Российской», «Словарь церковнославянского и русского языка» (1847 г.), «Опыт областного великорусского слова» (1852 г.). Из этих словарей и разнообразных малых словариков было взято 120 тысяч слов. Остальные 80 тысяч были собраны самим В. Далем.

Основной массив этой лексики - слова и фразеологические обороты живой, разговорной речи, включая профессиональные и диалектные слова. Владимир Иванович писал: «Живой народный язык, сберёгший в жизненной свежести дух, который придаёт языку стойкость, силу, ясность, целость и красоту, должен послужить источником и сокровищницей для развития образованной русской речи».

В. Даль отрицательно относился к иноязычной лексике, однако считал, что такие слова, которым нет эквивалентов среди исконно русских слов, имеют право на существование. Кроме того, В. Даль считал необходимым подыскивать исконно русские эквиваленты заимствованной лексике, чтобы приучить общество к использованию русских слов. В тех случаях, когда эквивалента не находилось, наш выдающийся этнограф и лексикограф прибегал к словотворчеству, придумывая по словообразовательным моделям русского языка свои собственные слова.

Среди 80 тысяч слов таких слов, как подсчитал А.С.Бровко, только 245. Назовем некоторые: небозем, глазоем (горизонт), мироколица, колоземица (атмосфера), ловкосилие (гимнастика), живуля, живыш, самодвига (автомат), насыл, насылкла (адрес), самоистина (аксиома), соглас (гармония), самотность (эгоизм), носопрятка (кашне), носохватка (пенсне), пичужить (любезничать), грязевики (галоши)и т.д.). По поводу этих слов В. Далю приходилось оправдываться. В частности, он отмечал, что «в красной строке или в числе объясняемых слов, сочиненных мною слов нет». Кроме того, некоторые из таких слов есть в говорах и употреблены им в другом значении.

Вместе с тем  лингвисты отмечают, что Владимиром Далем были задействованы неисчерпаемые словообразовательные ресурсы русского языка,  ряд его новообразований это подтверждает. Например, такие слова, как пустогруз (балласт), самоистина (аксиома), душистость (аромат), царь-жила (аорта), беложилье (нервы), художник-строитель (архитектор), безыменник (аноним), бьючий колодец (артезианский колодец).

Кстати, поэт Павел Коган (1918-1942 гг.) писал  в стихотворении «Поэт, мечтатель, хиромант»:

Ты спишь. Ты подложила сон,

Как мальчик мамину ладонь.

Вот подойди, губами тронь -

И станет трудный "горизонт"

Таким понятным - "глазоем".

Так Даль сказал. И много тут

Спокойной мудрости.

Словарь В.Даля широк по охвату лексики. Он включал книжно-письменные слова, в том числе церковнославянизмы, диалектные и профессиональные слова, связанные с крестьянским бытом (в частности, приводится 50 названий конской масти), разнообразными ремеслами, промыслами, городским бытом, средой мещан;  «чужесловы», т.е. иноязычные слова, а также «тождесловы» к ним, т.е. слова, созданные самим В. Далем. Кроме того, словарь богат фразеологическим материалом — здесь тысячи устойчивых оборотов речи. 

 

Как Вы думаете, что общего между автором слов  "Бригантины" и автором "Толкового словаря живого великорусского языка"?

Словарь церковнославянского и русского языка 1847 г.

А.Х.Востоков

В работе над Словарем принимали участие выдающиеся лингвисты, среди которых —один из лучших  славистов своего времени  Александр Христофорович Востоков (1781-1864), труды которого актуальны до сих пор. Более подробно об А.Х.Востокове см. здесь.

Этот Словарь был издан вторым отделением Академии наук и резко противопоставлен «Словарю Академии Российской» в 4-х тт.

«Словарь Академии Российской», как мы помним, строится как нормативный словарь на основе тщательного отбора лексики в соответствии с теорией М.В.Ломоносова о трех стилях.

 

Новый Словарь (1847г) задумывался как «полное систематическое собрание слов , сохранившихся как в памятниках письменности, так и в устах народа», сокровищница «русского языка на протяжении многих веков, от первых памятников письменных до позднейших произведений нашей словесности». Эта установка отразилась на составе словаря. Он включал не только книжную, но и разговорную лексику. Среди иноязычных слов преобладали общеупотребительные слова и термины. Всего в Словаре 1847 г. было 114749 слов.

Первое издание словаря

Изменилась в Словаре и система помет. Вместо устаревших оценок, отражавших теорию трех стилей, авторы использовали более современный подход. Появились такие пометы как "разг.", "простореч.", "риторич.", "стихотворческо" и т. д. Были также тщательно разграничены различные категории научно-технических и профессиональных слов.

Авторы усовершенствовали грамматические пометы; более качественно давалось описание лексических значений слов; более разнообразны стали иллюстрации, включающие примеры из произведений Крылова, Карамзина, Жуковского, Пушкина и других писателей первой четверти XIX в.